Болонский процесс и качество высшего образования

А.А. Дульзон

 

Введение

Реформы и модернизация образования периодически проводятся всеми государствами. Необходимость внесения изменений в системы высшего образования, приведения их в соответствие современным условиям (глобализация, развитие информационных технологий, переход от индустриального общества к обществу знаний и т.д.) признается почти всеми, в том числе и в России. Так нужна ли реформа высшего образования России и надо ли ее было начинать в начале 90-х годов ХХ века?

И «да» и «нет». «Да», поскольку к этому времени в самой системе нашего образование накопился целый ряд проблем и противоречий. Наконец, несомненным фактором, требовавшим реформирования образования, стала смена экономической формации. Во времена СССР большинство специалистов работало на крупных предприятиях с численностью персонала в тысячи и десятки тысяч человек. Узкая, но глубокая специализация в этих условиях была оправданной и обеспечивала высокую компетентность специалистов в своей сфере деятельности. В процессе приватизации большинство этих предприятий было полностью или частично развалено. В нынешней структуре народного хозяйства нужны специалисты более широкого профиля, способные динамично реагировать на изменяющиеся условия внешней среды. Так что необходимость в реформировании системы высшего образования России, безусловно, была.

«Нет», поскольку момент для этого был крайне неподходящим. Во-первых, смена экономической формации в России в 90-х годах прошлого столетия весьма болезненно отразилась на всех отраслях народного хозяйства страны, в том числе и на системе образования. Как школьное, так и высшее образование оказались отброшенными на десятилетия назад. Тогда никто не представлял себе, как будет выглядеть реальный сектор экономики в ближайшем будущем. Он не мог (да и сейчас не может) сформулировать требования к выпускникам вузов. Во-вторых, как известно, реформы требуют человеческих и финансовых ресурсов. Что касается финансовых ресурсов, то мы помним, что в тот период мы не могли оплачивать даже тепловую и электрическую энергию. Человеческие ресурсы, прежде всего преподавательский состав, который должен был обновлять методическую и лабораторную базу, был занят тем, чтобы прокормить свои семьи.

Имеются две точки зрения на корни реформ высшего образования России, начавшихся в начале 90-х годов ХХ века. Одна исходит из того, что они были инициированы общим «зудом реформаторства», который охватил Россию, когда начался переход от плановой к рыночной экономике. Пришедшие к власти малокомпетентные люди, многие из которых до этого никаких управленческих решений не принимали, начали эксперименты сразу в масштабах страны.

Согласно второй точке зрения, реформы были навязаны нам в связи с поражением в холодной войне и ставили целью разрушение системы высшего образования России, чтобы навсегда устранить Россию как возможного противника и конкурента с мировой арены. Основания для такой точки зрения имеются. Достаточно ознакомиться с программными установками бывшего госсекретаря США Алена Даллеса и бывшего премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер.

Так или иначе, с момента начала перестройки система образования России, как, впрочем, и все остальные структуры нашей страны, находится в состоянии постоянных преобразований. Нет такого правительства, которое не включило бы образование в ряд приоритетных направлений государственной политики, признавая таким образом его общественно-политическую, стратегическую, научно-техническую, культурную значимость. Однако расхождение между заявлениями политических деятелей России и невнятной политикой Министерства образования создает впечатление, что цели этих преобразований далеки от долговременных интересов нашей страны.

Реформирование любой системы, как правило, продиктовано необходимостью ее сохранения, адаптации к изменяющимся внешним и внутренним условиям и развитию. Вопрос в том, в каком объеме, с какой степенью интенсивности и в чьих интересах должны эти реформы проводиться. Этот вопрос подлежит обсуждению.

Но для дискурса требуется некоторая основа. Академик Вернадский это выразил следующим образом: «Последователь какого-нибудь религиозного или философского учения не может требовать, чтобы то, что считается им несомненным и неопро­вержимым, признавалось бы таким же и всяким другим человеком, ис­кренно и сознательно относящимся к этим вопросам. Это implicite признавалось даже людьми, не стоявшими на почве широкой веротерпимости и философской свободы мнений – этих великих созданий XVIII столетия. Уже старинные схоластики, развивая философскую мысль путем споров – диспутов, всегда признавали, что диспут может вестись только между людьми, согласными в основных, исходных положениях. Спорить об этих основных положениях считалось бесполезным».

В качестве основы для дискурса представляется целесообразным взять утверждение о том, что эти вопросы должны решаться прежде всего в интересах многонационального народа России (именно России, а не всей человеческой популяции или Европы, именно народа, а не только избирателей и тем более властей, именно народа, а не отдельного Человека Мира, космопоплита). Это положение нельзя научно доказать или обосновать. Это вопрос веры. Автор полагает, что такая основа приемлема для подавляющего большинства российских людей.

Приходится с горечью констатировать, что не все разделяют вышеназванную основу. Так, некоторые студенты едут за рубеж не за знаниями, необходимыми для их последующей деятельности на благо России, а чтобы «зацепиться» за рубежом и остаться там. Это их право как личностей. Они могут прийти к совсем другим выводам по проблемам высшего образования. Но российское общество вправе требовать, чтобы решения принимались и проблемы решались прежде всего в интересах всего народа России.

Образование должно служить национальным интересам, соответствовать требованиям и ожиданиям общества. Одна из главных причин того, что Россия, богатая природными ресурсами и имеющая достаточно образованный народ, в течение двух десятков лет не может выбраться из кризиса, была сформулирована фактически еще профессором Преображенским в булгаковском «Собачьем сердце»: «Разруха она ведь не в клозетах, она в головах». На протяжении ХХ столетия народы России дважды пережили полный слом систем базовых ценностей: в 1917 году, когда были отброшены христианские ценности, и в начале 90-х годов. Чтобы Россия могла выжить и успешно развиваться, необходимо, чтобы большинство населения разделяло определенную систему ценностей. Вероятно, эта система не будет возвратом к системе ценностей социалистического общества. Очевидно, классический декалог нас также не устроит. Система ценностей западной демократии, ведущая в общество потребления, также тупиковый путь.

 

Болонский процесс и система высшего образования России

При обсуждении пользы и вреда от Болонского процесса для высшего образования России стоит обратиться к корням Болонского процесса, искать которые следует в идее Соединенных Штатов Европы. Интеграционные процессы в Европе, стартовав от Европейского объединения угля и стали, последовательно развиваются. Общий рынок труда по логике требует и единой системы профессионального образования. Можно предположить, что когда политики взялись обсуждать эту проблему, они ужаснулись пестроте вузовского ландшафта в Европе. «Причесать» всех под германскую или французскую систему – это сунуть палку в многонациональный улей. Возможно, что выход увидели в том, чтобы на первом этапе построения новой системы перейти на вариант подготовки бакалавров и магистров. Для этого используются два довода.

1. Рынок высшего образования США привлекает к себе студентов со всего мира, в то время как привлекательность вузов Европы за последние годы заметно упала.
2. Выпускники европейских вузов, выезжая на работу в другие страны, в т.ч. в США, где привыкли к двум дипломам – бакалавра и магистра, – теряют в зарплате, имея только один диплом специалиста.

Оба довода надуманны. В США едут учиться не за двумя дипломами, а потому, что это самая мощная экономика мира, а ее ведущие вузы прекрасно оснащены. Что касается дипломов лучших европейских вузов, то они и в Африке, и в Америке дипломы.

Анализ хода Болонского процесса и накопленного к настоящему времени опыта его реализации показывает, что отношение вузовской и академической общественности, представителей производства и бизнеса к данной реформе весьма неоднозначно. В большинстве стран главными инициаторами и основными сторонниками Болонского процесса являются правительства, тогда как достаточно большая часть представителей вузов, профессиональных организаций, бизнеса и промышленности занимает выжидательную (а порой и открыто негативную) позицию. Особенно это характерно для сферы инженерного образования. Ассоциации элитарных вузов CLUSTER, CESAER четко выразили свое беспокойство, связанное с опасением потерять традиционно высокое качество подготовки инженеров в этих вузах. Стоит отметить: когда в России и Европе под давлением политиков жестко внедряют англосаксонскую систему (бакалавр, магистр), в США начинают рассматривать вопрос о целесообразности перехода на подготовку дипломированных специалистов.

Явный недостаток информации и отсутствие на начальном этапе текстов документов Болонского процесса на русском языке вызвали появление большого числа интерпретаций их содержания, часто неадекватных оригиналам. Например,  преобразования сводят к введению двухуровневой структуры подготовки и мобильности студентов. При этом забывают, что многоуровневая структура была введена у нас по рекомендациям американских экспертов еще в 1992 г. и с текущими преобразованиями в структуре подготовки не имеет ничего общего, за исключением того, что и тогда, и сейчас в производственном секторе не знают, что делать с бакалаврами. Косвенным признанием того, что бакалавратура и магистратура не обеспечивают подготовки квалифицированных инженеров, является то обстоятельство, что по ряду специальностей, связанных с повышенным риском, например по ядерной технике, сохранена инженерная подготовка.

Европейская интеграция высшего образования в целом, и Болонский процесс в частности, за рубежом уже давно стали предметом широкого дискурса. В обсуждение проблем, перспектив, рисков, связанных с участием в Болонском процессе там вовлечены не только вузы, включая менеджмент, профессорско-преподавательский состав, студентов, но и представители профессиональных сообществ, общественных организаций и объединений. В России проводимые реформы в контексте Болонского процесса обсуждаются преимущественно внутри вузовского сообщества, причем на уровне менеджмента. Даже на уровне руководителей подразделений вузов не все имеют представление о целях и задачах Болонского процесса. 

Необходимо поставить один принципиальный вопрос и попытаться на него ответить: выгодно ли это России и российской системе высшего профессионального образования.

Проанализировав на основе первичных документов базовые составляющие Болонского процесса, мы пришли к заключению, что в целом Болонская «программа действий» содержит много полезного для процесса реформирования российской высшей школы и не включает ничего, что могло бы повредить российскому высшему образованию. Конечно, не все задачи для нас одинаково актуальны. К примеру, задача воспитания граждан России для нас более важна, чем сформулированные на Пражской и Берлинской встречах задачи воспитания гражданина Европы. Главная опасность заключается в том, что под предлогом выполнения требований Болонского процесса, некоторые чиновники министерства образования могут развить бурную «реформаторскую» деятельность и требовать то, что Болонский процесс и не предусматривает. Как говорится, «заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет».

 

Болонский процесс и качество высшего образования

Каким было качество образования в СССР? В средствах массовой информации и в литературе представлены две полярные точки зрения, которые присутствуют и в ТПУ. По одной из них СССР имел лучшую или одну из лучших систем школьного и высшего технического образования. По другой – системы были среднего уровня. Поскольку строгого сопоставления систем образования в то время не проводилось, не имеет смысла по этому поводу спорить. Ясно одно: система образования в СССР была на хорошем уровне и по крайней мере намного лучше, чем сейчас. Для последнего вывода нам не нужны эксперты, мы это знаем по своему опыту.

В третьей четверти ХХ века образование в СССР, как школьное, так и высшее, по заключению подкомиссии конгресса США под руководством Линдона Джонсона, анализировавшей причину отставания США от СССР в ракетно-космической области, было одним из лучших в мире. Комиссар Соединенных Штатов по образованию Л. Дертик после посещения СССР заявил: «Все виденное нами поразило нас, особенно в том смысле, что мы просто не представляли, в какой степени СССР, как нация, видит в образовании средство своего развития... Независимо от того, как расценивать этот факт, десять американских специалистов в области образования вернулись домой потрясенные тем, что они видели». Председатель комиссии по атомной энергии Л. Страус: «Я не знаю ни одного высшего учебного заведения в нашей стране, где американский студент, будь он даже потенциальным Эйнштейном, Ферми или Беллом, мог бы получить такую же хорошую подготовку, какую получает русский». В докладе председателя Национальной комиссии Соединенных Штатов Америки по преподаванию математики и естественных наук в XXI веке космонавта Джона Гленна от 27 сентября 2000 года, озаглавленном «Пока еще не слишком поздно», указывалось: «В 1957 г. запуск советского спутника усилил массовое национальное стремление выиграть космическую гонку и улучшить качество преподавания естественных наук и математики. Мы знали, что должны "догнать русских"».  В докладе в качестве первоочередных задач ставилось повышение внимания к школьному учителю со стороны всех ветвей власти и общества, его квалификации, статусу, предлагалось создать эффективную программу улучшения качества преподавания математики и естественнонаучных дисциплин, существенно увеличить число учителей, улучшить условия их работы, сделать профессию преподавателя математики и естественных наук более престижной и интересной, выделяя ежегодно на эти цели 5 млрд долл. В конце 2001 года Конгресс США подавляющим большинством голосов одобрил программу с символичным названием «Равные возможности для всех детей», выделив на  реформу образования в стране 26,5 млрд долл.

Выше уже отмечалось, что поспешные реформы образования в России в 90-х годах нанесли ему громадный урон. Болонский процесс во всяком случае положение не усугубил, но привлек внимание к совершенствованию программ подготовки специалистов. В рамках существующих нормативных документов у нас сохраняется масса возможностей для улучшения качества подготовки специалистов.

Во-первых, государственные стандарты и типовые учебные планы задают только рамки, а конкретное наполнение программ дисциплин является нашим конституционным правом и обязанностью.

Во-вторых, треть дисциплин может устанавливаться самим вузом,

В-третьих, появились технические возможности для повышения эффективности труда преподавателей и студентов.

К примеру, мы имеем полную возможность уйти от диктовки и обеспечивать всех студентов раздаточным материалом и учебными пособиями. К сожалению, приходится констатировать: содержательно целый ряд пособий, изданных в издательстве ТПУ, имеет низкое качество. Ведущим мотивом их подготовки является система показателей и перевыборы на очередной срок. Целесообразно ввести систему вознаграждения и ответственности рецензентов за качество рецензирования.

Время является основным ресурсом преподавательского состава и студентов. Необходимо всесторонне изучить проблему повышения эффективности использования времени, разработать и реализовать меры по снижению потерь времени как за счет сокращения бюрократических процедур, так и за счет совершенствования организации учебного процесса.

Выводы

1. Университеты, в которых сосредоточена значительная часть интеллектуального потенциала России, могут и должны сделать решающий вклад в выработку и внедрение в массовое сознание обновленной системы базовых ценностей России.
2. Нравится нам Болонский процесс или нет, в любом случае фактом является то, что Россия подписала Болонскую декларацию, и работникам вузов, претендующих на выдачу дипломов государственного образца, необходимо руководствоваться соответствующими нормативными документами.
3. Во всей Европе в развитие Болонского процесса включены большие интеллектуальные силы. Необходимо следить за этим процессом, изучать успехи и
   использовать их для развития российского образования. Одновременно нужно отслеживать ошибки и провалы и пытаться не повторять их.
4. Несмотря на неблагоприятные внешние условия, вуз и его персонал имеют достаточно много возможностей для повышения качества подготовки специалистов, применяя ресурсоэффективные технологии в собственных стенах. С этих позиций поставленная ректором задача обеспечить за четыре года подготовку специалистов на уровне не хуже, чем обеспечивалось ранее за пять лет, не представляется совсем уж фантастичной.